Россия родина слонов… все говорят “надо съездить в Россию, ты там 20 лет не был, это совсем другая страна.”…

А мне кажется что как Россия была страной непуганых идиотов, так она ею и осталась. Милый пример – перенос памятника Петру. В России всегда был культ идолопоклоничества. Любая власть расставляла памятники своим кумирам, любая следущая их сносила. Даже голожопая советская власть не успев утвердиться в Кремле уже сносила “чучела” царизма и бодро плодила своих бронзовых и гипсовых болванчиков.

Вся история с памятником Петру в Москве это заурядный российский бред. Бред – начиная с того что Петр Москвы не любил и боялся, оттого и воздвиг себе другую столицу, и, заканчивая тем что Церетелевские бронзовые чушки являются лишь памятником литейщикам цветных металлов.

Однако цивилизованный мир отличается от мира бандерлогов тем что во-первых, терпим, а во-вторых, ироничен. И в этом мире стоит множество памятников и скульптур которые не всем нравятся. Ну уж такова селява: “ars longa vita brevis” – “Компрене ву?” – как сказал бы проффесор Выбегало …

Мое мнение совершенно не касается москвичей и кишиневских директоров пермских музеев, которые вечно пытаются приклеить свое зияющее имя к скандалу подрянее. Я только хочу сказать что как бы я не относился к работам скульптора Зураба Церетели, я очень хорошо теперь отношусь к нему как к человеку:

Церетели отметил, что в 1997 году при мэре Юрии Лужкове “те же самые люди во главе с Ресиным” поставили вопрос об установке памятника именно там, где он сейчас и находится – на слиянии Москвы-реки и Водоотводного канала.

Скульптор напомнил, что на этом месте и до него планировали установить высокую скульптуру – например, “Рабочего и колхозницу” Веры Мухиной. “Я для этого места создал великого царя Петра, – сказал он. – Если они не любят царя и хотят что-то другое там поставить, это их собственность, пусть что хотят, то и делают”.

– вполне достойный ответ жополизам любой конфигурации.

Ну и чтоб два раза не вставать, хочу отметить, что Марат Гельман уже не первое десятилетие рвущий себе жопу на ненецкий крест в надежде остаться в истории Русского искусства, вероятнее всего в нем таки останется, как человек положивший жизнь на то чтобы убить искусство возвышением бездарности.