Посвещается Д. Паташинскому

Шел тихою ночью по полю Поэт
Над ним разливался неведомый свет,
часалась стихою шальная рука
за дальней горою гремела скака.
Он шел и качался и плакал навзрыд,
вдруг слышит как будто плетень говорит.
Как будто речащий огонь из куста
его охватили и страх и тоска.
На жервенник тот навалился Поэт
в предчуствии славы, фанфаров и бед.

– Кто ты – он шепнул нагибаясь к плетню
– тебя я не знаю, но нежно люблю,
несмазаной осью зеленых шатун
поскрипом луною обдернутых струн,
кафтанью шитою, литой колесой
чеканью крутою поэзьей строкой,
беззучной топотью, скакой по утру,
арбузой зубовью впихнутой внутру,
дубовью лесной, полевою колось…

– Здорово, Давид! – тихо хрюкнул порось…
Послышался тихий хрю-хрю от плетня
– Счастливой скаки, и веселого дня…