Двести пятидесятый иероглиф.

(Это последний иероглиф из книжки. Возможно, когда-нибудь, будут новые…)

Два пузатеньких кружка.
Четыре маленьких штришка.
Глазки.
Ротик.
Прыткий слишком.
Получается
Мальчишка!

Два пузатеньких кружка
Четыре маленьких штришка
Глазки.
Ротик.
Хвостик – стрижка.
Получается
Малышка!

Читать с начала

Двести сорок девятый иероглиф.

Узнала мама, что у ее подруги внучка родилась. Обрадовалась – девочка! Ура, наша победа, думает. Решила написать своим дочкам, сообщить радостную весть. По электронной почте. Через пять минуть пришли ответы. От младшей:
– Ура!
От старшей:
– Наши победили!

Рассмеялась мама.

Чудеса!…

Читать с начала

Двести сорок восьмой иероглиф.

Ждет мама дочку из школы. А ее все нет и нет. И телефона у дочки нет. Переживает мама, извелась вся. Тревога в душе растет, растет, ну никакой возможности терпеть! Оделась мама – и на улицу. А ноги сами несут ее к магазину. Шкаф нужен в доме – хороший платяной шкаф. Да, вот как раз такой – красавец! От пола до потолка. Просторный, с зеркальными дверцами. Оглядывает мама шкаф, а тревога ворочается, растет. Уже совсем как шкаф стала. Кассирша в кассе спрашивает:
– Вам какой, трех- или четырехстворчатый?
Тревога в сердце тук! тук! тук!
– Четырех! – отвечает мама. – Четырех…!
Расплатилась. И бегом домой. А дочка уже вернулась! Радостно стало маме, будто шкаф с души свалился. Четырехстворчатый. А поместится ли он – такой огромный? Взяла мама в руки сантиметровую ленту…и поняла, что снова надо бежать в магазин, перезаказывать шкаф на трехстворчатый. Вечером вся семья смеялась. С тех пор, как кто задерживается, предупреждает:

– Только шкаф не покупай!!

Читать с начала

Двести сорок седьмой иероглиф.

Как-то раз приехали две мамы со своими детьми к морю. Морей тоже было два. Черное и Азовское. Хочешь – в одном купайся. Хочешь – в другом. А можно и в оба в один день успеть окунуться. Одна мама была с дочкой. Дочке нравилось сравнивать, в каком море вода теплее. Оказывается, в Азовском. Другая мама была с сыном. Ему хотелось знать, где волны выше. В Черном! Увидели дети друг друга. Девочке понравились мальчишкины темно-рыжие кудри и нос в конопушках. Ни у кого таких нет! Мальчику просто понравилась девочка, и он подошел к ней познакомиться. Как весело им было играть! Он столько всего читал! А она так внимательно слушала! Он рассказывал истории про морских разбойников. А она так удивлялась! Мамы переглядывались, улыбались и завидовали своим детям. И не донимали их всякими «хватит купаться» или «пора обедать»… Голубое небо, синие волны, белая пена… Потом все четверо шли развлекаться – ели мороженое, катались на аттракционах. В тире мальчик подарил девочке свою мишень: два попадания в девятку и одно в десятку. Вдруг откуда-то из глубины парка прилетела музыка.
– Ну пусть, пусть он пригласит ее на танец! – подумали обе мамы… А вечером они возвращались с моря, и девочка расплела мокрые косы.

– Ты так и ходи. Всегда… – сказал ей мальчик.
Много лет спустя мама спросила у своей взрослой дочери, помнит ли она то лето и того мальчишку.

– Конечно, помню! – заулыбалась девушка. – Он был похож на Тома Сойера!

А я хотела быть похожей на Бекки Тэчер…

Читать с начала

Двести сорок шестой иероглиф.

По утрам, пока пьют кофе, любит баба спросить у деда:
– И что же тебе снилось?
– Да так, всякая всячина…– в один из дней отвечает дед.
– Вспоминай, вспоминай, – настаивает баба.
Сидит дед сонный, кружку в пальцах вертит. И так повернет, и сяк. Вспоминает.
– Море снилось!
– И парус одинокий? – усмехается баба, отхлебывая из своей кружки.
– Да, парус! Точно. Латаный весь, перелатанный. Еще чайки, два дельфина, – оживляется дед, – рыбак на лодке, скалы… Из воды торчат. А на берегу хижина. Не совсем, конечно, на берегу. В глубине. И тропинка к ней ведет. Узкая такая, много лет хоженая. И рядом еще хижины. Штук двести. Целый поселок! И столовая.
– А имя директора столовой не вспомнишь? – заулыбалась баба.
– Мартин!
Смеется баба:

– Опять Хэмингуэя читал на ночь?

Читать с начала

Двести сорок пятый иероглиф.

Все папы и мамы – сначала мальчики и девочки. Затем юноши и девушки. И только потом – взрослые, и их называют дядями и тетями. В одном классе учились мальчик и девочка. И ничего друг про друга не знали, а только что у девочки красивые волосы, а мальчик любит гонять шайбу: лучше всех носится на коньках по льду! Так и окончили школу. И совсем перестали видеться. Но прошло несколько лет, и они встретились. Юноша пригласил своих бывших одноклассников в гости – и девушку тоже. Девушка пришла и сразу увидела на подоконнике книжку. Она узнала ее! По обложке. И раскрыта на той же странице, что и у нее. «Поющий тростник» называется. Детская. Она сказала об этом юноше.

И они сразу друг про друга все узнали.

Читать с начала

Двести сорок четвертый иероглиф.

– А это кто? – спрашивает дочка у папы. На щите портрет президента увидела.
– Президент.
– Это имя такое?
– Нет, это у него работа такая. А зовут его Владимир Путин.
– Красиво.
– Имя красивое?
– Нет…

…работа!

Читать с начала

Двести сорок третий иероглиф.

– «Не нужен мне берег Турецкий и Африка мне не нужна…» – звучит старая песня. Внук с дедом слушают.
– Да, уж…– согласно вздыхает дед.
Внук оживился:

– …а я бы взял!

Читать с начала

Двести сорок второй иероглиф.

– Какой простор! – произносит внучка с чувством, глядя из окна во двор.
– Бывает и попросторней, – задумчиво отвечает бабушка.
– Ну, баба, я же это…

…риторическую сразу сказала!

Читать с начала

Двести сорок первый иероглиф.

Сидит дочка за столом. Стих сочиняет. Интересный стих получается, только трудный. Никак не вытанцовывается! И так она его пишет, и этак, не выходит – и все тут! Бежит она к деду:

– А «нюх – слух» – рифма?

Читать с начала