01.01.2022

Вы когда-нибудь видели самоходный диван? Он просто передвигается по поверхности базара. Не сразу понимаешь, что перед тобой живое существо. А меж тем это так. Существо издавна живет в нашем райцентре на рынке. Это существо собака; женского полу. Зовут Мишка. Имя у нее знаменитое. Так звали одного президента. Но кто старое помянет тому сами знаете что… Уточню, на рынке Мишка работает. А проживает она дома – в щели под старым кунгом на Поле чудес.

В доме просторно, правда потолки низкие. Можно жить вдвоем, втроем и даже впятером. Так недавно и было. А потом дети Мишкины выросли и разбежались. По университетам. Очень помогал Черномырдин. Мужчина положительный, спокойный, квартплату вносил вовремя. По национальности кот.

Английский генерал воскликнул: «Храбрые французы, сдавайтесь!» Камбронн отвечал им: «Merde!» (Дерьмо! — франц.). Произнести это слово и потом умереть — есть ли что-нибудь более возвышенное?
Виктор Гюго, «Отверженные»

Ибо жизнь — это остров Змеиный,
А под стать ей и Родина-мать.
Мы привязаны к ней пуповиной,
Но однажды приходится рвать.

© Дмитрий Быков

Ответ Диме Быкову/Зильбертруду

Крикун “Пионерской Зорьки” к пятидесяти годам
Тушу нажрал на зависть любому хряку,
И отступать ему некуда – знает сам,
что путает перед зеркалом морду и сраку.

Если про Родину берется стихи писать,
размахивая потною пуповиной,
то сразу видно – это целая блядь,
а не какая-то там половина.

Разжирел Зильбертруд на российских харчах,
что не вывез, то выжрал, визжа от жира.
Дорожить ему нечем, все щеки в щах,
а теперь он гундосит о судьбах мира.

Харкнуть в рожу державе? Да ты герой!
Только кто ты есть? Болонка, но в волчьей шубке.
Не с Кремлём расплевался – со всей страной,
Обиделся шибко, надул свои губки.

Лови “Merde” в твою жирную ряху
Как еврею еврей говорю:
“Нёс бы ты, Зильбертруд прямо на хуй
всю змеинную сучность свою!”

=========================================
По обыкновению ссылок на оригинальное дерьмо исторгнутое Быковым/Зильбертрудом, я не даю. Желающие порыться в его merde могут порыть тырнетик сами.

На дальнем, на дальнем, на Дальнем Востоке,
Где речка Амур и где сопки высоки,
Средь сопок бродил страшный зверь Данунах,
В пиндоской бейсболке и рваных штанах.

Он ел черемшу и лимонник жевал,
И редких туристок ловил и …пугал,
Туристки стонали, кричали “Майн Гот!”
Но зверь затыкал напомаженый рот.

Ходил Данунах умываться в Амур,
Смывал он помаду испуганых дур,
Медведей кормил, пограничников бил,
Китайцев он тоже слегка не любил.

Но как-то в зимовье, средь мшелых досок
Нашел Данунах от газеты кусок.
И там про Москву прочитал Данунах,
Где люди гуляют в красивых штанах

Там ездят машины и яхты плывут,
В домах там тепло и в квартирах уют.
Там в сквере гуляет собак олигарх…
И вскоре в Москву улетел Данунах.

И ныне в тайге лишь медведи одни
В тоске коротают таёжные дни.
Но часто туристки в тоске и слезах
В багульнике стонут “Где ты, Данунах?!!!”

Стекают помада и тушь по щекам
У юных девиц и восторженных дам,
“Майн Гот” тонет в горьких обильных слезах,
Но их не увидит в Москве Данунах.

Вернется ли он в свои сопки опять,
Медведей кормить и туристок пугать?
Не знаю. Но верю – настанет тот год,
И эхо ответит на крик “О! Майн Гот!”…

6 Августа, 2020 – 1 Декабря, 2022

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Kрокодил, по утрам он чудил – он на цыпочках ходил, по ночам он – нахал, с удовольствием бухал, так что удержу не знал.
Как-то утром он с похмелья хвост крутил на бигуди… это присказка, не сказка, сказка будет, погоди.

Жил в лесу, у Лукоморья, очень старый баобаб, ты наверно догадался – он любил смотреть на баб… хороша была бы сказка как хватал баб за бока, только это ведь не сказка, это присказка пока…

Жил да был на свете Крыс, грыз орех и барбарис. Был он рыж, красив и статен, и в общении приятен, строен был как кипарис, даже был ещё стойнее, зеленее и длиннее и ходил он в лес гулять… это как бы полусказка, впору сказку начинать…

Как-то поздним жарким летом по опушке Крыс гулял, и следы весьма чудные на песочке увидал.

– Хм, – сказал Крыс и задумчиво почесал хвост, – следы, кошачьи, крупные. Кто бы это мог быть? Может быть это Лев? Хотя видел я львинные следы, они меньше. Наверно это кошкослон, или кошкозавр… Надо бы эти следы разъяснить.

Крыс быстренько сбегал к себе в нору, снял свой прогулочный фрак и галстук бабочку, надел походные брезентовые штаны с нахвостником и старую походную ветровку. Потом рассовал по карманам походное снаряжение, запас сыра, пару шкаликов водки, на случай холодов, веер на случай жары и несколько носовых платков на случай насморка. Экипировавшись таким образом Крыс вышел из норы, запер дверь, положил ключ под коврик и повесив на дверь записку

Крыс отправился по следу.
Пройдя по опушке Крыс увидел, что следы кошкозавра свернули в чащу леса. Крыс понюхал воздух, осмотрел чащу в бинокль, посветил фонариком и пару раз громко крикнул “Эй, кто там, выходи!”. Но было тихо, никто не отзывался и не выходил.
“Может в засаде сидит?” – подумал Крыс. Но это был очень смелый и мужественный Крыс и поправив сползающий нахвостник, Крыс пошел в чащу.

В чаще было тенисто и прохладно. Журчал тоненький ручеек бежавший по неглубокому овражку, низко, почти касаясь земли висели зеленые колючие лапы елок, пахло смолой, черникой и грибами. Следы были отчетливо видны на мягком мху, но они почему-то ничем не пахли. Крыс шел сквозь чащу прямо по следу. Иногда он срывал пару ягод черники, они были еще не совсем спелые, твердые и чуть кислые, они освежали и веселили Крыса.

Вскоре в чаще начало темнеть, дело шло к вечеру и солнце начало прятаться за высокие сосны. Но Крыс продолжал идти пока видел след. Когда совсем стемнело, Крыс остановился на небольшой полянке и вынул из кармана палатку. Это была специальная крысиная палатка, в сложенном виде она была размером с носовой платок. Крыс положил палатку на землю и сказал: “Палатка-Хатка, встань передо мной, как я перед тобой” и тут же палатка раздулась, по краям вылезли коготки, похожие на колышки, палатка уцепилась ими за землю, выроссла ввысь и вширь и призывно откинула полог.

Крыс вошел в палатку, скинул с себя запыленную одежду и пошел в душ. Пока он мылся, палатка всё постирала, заменила лямки на сползавшем нахвостнике и накрыла на стол. Крыс вышел из душа в пушистом банном халате, сел в уютное кресло перед телевизором, тут же к нему подкатился столик, на котором уже был сервирован нарезанный сыр, красный виноград и рюмка с французским коньяком “Грызаньер”. Крыс стал мелкими глоточками пить коньяк и закусывать сыром и виноградом.

По телевизору шла программа лесных новостей. Диктор расказывал:
– Как сообщил наш специальный корреспондент Ёж Евикин – известный денди Крыс опять отправился в тайное путешествие (на экране появилась дверь крысиной норы с запиской) по лесу ходят слухи, что всё тайное когда-то становится явным. Как нам сообщили в Главном Лесном Управлении они не уполномочены раскрывать подробности сугубо секретной миссии Крыса, что вызывает законные подозрения у населения нашего леса…
Дальше Крысу было неинтересно слушать эту чушь и он переключися на канал “Криминальные Новости” – показывали следы на опушке. Главный эксперт по следам рассуждал о потенциальном преступнике, оставившем такой большой след и нес полную ахинею о гипотетических преступлениях неведомого существа.
Крыс допил коньяк, почистил зубы и лег спать в уютный спальный мешок.

Рассвет Крыс встретил уже в пути. Он шел по следу раздумывая над вчерашними комментариями Главпоследа.
– Ерунда – думал Крыс, – след вовсе не похож на криминальный. Скорее он несколько утонченный, я бы даже назвал это след дамским…
Такая мысль успокоила Крыса и он пошел по следу спокойнее. Вдруг в одном из отпечатков лапы что-то блеснуло. Крыс остановился, во мху блестела какая-то розоватая крошка. Крыс водрузил на нос огромные очки и вооружился пинцетом. Достав крошку он внимательно её разглядел и понял, это кусочек маникюрного лака. Да, действительно след был дамским. Приключение становилось несколько романтическим.

Крыс прибавил шагу. След становился всё более свежим, вскоре уже начали встречаться только что примятые травинки, казалось вот-вот Крыс настигнет неведомое существо, но оно всё не попадалось. И вдруг…

Крыс остановился в недоумении, след исчез. Просто исчез, как будто бы это был зверь с вертикальным взлетом. Крыс внимательно оглядел всё вокруг дерева где исчез след, но ничего не нашел. И вдруг…
Опять вдруг, ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Крыс посмотрел вверх. На дереве, растянувшись на толстой ветке и спустив пушистый хвост лежал незнакомый зверь.
– Здравствуй – осторожно сказал Крыс – Ты наверно Кошкозавр?
– Нет, – довольно миролюбиво ответил зверь – я Рысь.
– А я Крысь – сказал Крысь
– Я не Якрысь – сказал зверь – а я Рысь.
– Это я Крысь – сказал Крысь, – а ты Ярысь без К
– Сам ты Ярысь без К – обиделся зверь
– Так, – сказал Крысь, – мы уже запутались, я не понимаю кто Ярысь, а кто Якрысь. Давай слезай с дерева, будем разбирать эту путаницу.
– Я бы спустилась – (ага, девочка догадался Крысь) – но я тебя немножко боюсь. Мне в детстве, когда я не хотела засыпать говорили что придет какой-то Крысь и укусит за бочок. А ты Якрысь, может быть он и есть.
– Спускайся, спускайся, ничего не бойся, я очень миролюбивый и никогда не обижаю девочек.
– Ну раз так, я спускаюсь. – И она спрыгнула с дерева.
– Давай сначала – предложил Крысь, взял палочку и написал на песке “Я Крысь” – видишь, Я и Крысь написанно отдельно, Я это я, а Крысь это моё имя.
– Аааа, понятно – она взяла палочку и написала на песке “Я Рысь” – Я это я, а Рысь это моё имя.
– Очень приятно познакомиться, – сказал Крысь – у тебя очень красивые кисточки на ушах. Импортные?
– Мне тоже приятно, – сказала Рысь – а кисточки это по индивидуальному заказу, один Художник сделал.
– Ну что, будем дружить? – спросил Крысь
– Обязательно, – сказала Рысь.

И дальше они пошли вместе, но это уже была совсем другая сказка…

Жило-было одно Бобро. Оно жило на берегу маленькой сибирской речки. Летом Бобро разрабатывало грызло на окружающей природе, а зимой Бобро спало.
Однажды, когда на речке начался весенний ледоход, Бобро проснулось, потянулось и почесав грызло выглянуло из норы на природу. На природе было клёво, вылез из-под снега рыжий мох со сморщеной брусникой, на ёлке заспанная Белка бодро вытряхивала из шубы сонных ленивых блох, весело звенели льдинки в речке вертясь и сталкиваясь друг с дружкой.
Посреди этих льдинок Бобро увидело позеленевшее от старости бревно которое медленно пыло по течению.
А ничего себе такое бревно – подумало Бобро – обгрызть неровности и в основание хатки можно положить…
Бобро было деловито и не теряя времени плюхнулось в воду и поплыло к бревну… а бревно, словно догадавшись о бобровых намерениях, тотчас повернуло в бобровую сторону и поплыло быстрее.
И тут Бобро увидало что никакое это не бревно, а Крокодил, только очень посеревший от холода.
Ну и дела! – сказало само себе Бобро растерявшись. А Крокодил был уже совсем рядом, огромные его зубы стучали дробно и крошили падавшие на них льдинки. Сразу было видно что Крокодилу ООООООЧЕНЬ холодно.
– Плыви за мной, – сказало Бобро Крокодилу и саженками поплыло прямо к хатке.
– Уггггггггггу – дрожа сказал Крокодил и заработал лапами как колесный пароход.
В хатке Бобро достало из печки котелок с грибной солянкой и налило Крокодилу 200 грамм можжевеловой водки. Крокодил выпил, занюхал мокрым своим хвостом и молча принялся за горячую солянку. Некоторое время все молчали. Когда Крокодил доел, он облизал ложку, аккуратно положил ее рядом с миской, и сказал: Вкусно! – после этого Крокодил заплакал.
– Ты грейся, грейся, – сказал Бобро наливая себе и Крокодилу по 100 грамм можжевеловой и нарезая салями – потом расскажешь.
Крокодил выпил, закусил и опять заплакал.
– Еще налить? – спросило Бобро.
– Спасибо, мне уже лучше – сказал Крокодил.
– Ну, тогда выкладывай – сказало Бобро и вытянуло лапы к горячей печке.
– Понимаешь, жили мы не тужили – начал Крокодил издалека – было нам тепло и сладко в джунглях, но некоторое время назад, некоторые звери начали поговаривать, что трудно слабым в борьбе за выживание, а сильными они стать не могут потому, что жратвы у них мало. Такой, понимаешь, замкнутый круг. Зато у сильных жратвы много от того они и сильные, а значит те у кого жратвы много должны ей делиться с теми у кого мало, чтобы значит у всех жратвы было поровну. Тогда сильные малость ослабнут, а слабые малость окрепнут. И будет тогда всем вокруг вечное счастье.
– Хренасе себе у вас дикий бред по джунглям вашим летает – удивилось Бобро – Ну и что дальше-то?
– Особенно мало жратвы было у обезьян – продолжил Крокодил пережёвывая салями – мозгов у них мало, охотится они не умеют да и не хотят, жрут что от других останется. А им конечно хочется чтоб тоже чего вкусненького перепало. Ну а я значит решил их поддержать – мне как раз жирная обезьяна на обед угодила, я пол-обезьяны слопал, а пол-обезьяной, значит, с другими обезьянами поделился. А им чего-то в этом не понравилось. Я вечером когда заснул, они меня сонного из джунглей сюда забросили, в снег, лёд и холодрыгу.
– Ну а ты чего хотел – спросило Бобро – ты ж им ихнюю со-стайницу скормить хотел.
– Так у них у обезьян это ж обычное дело друг дружку жрать. Они еще и дерьмом друг в дружку кидаются…
– Ну ты полегче давай, мы тут с тобой пьём закусываем, а ты такое неаппетитное вываливаешь, давай лучше еще можжевеловки накатим, пока салями не кончилась, а то с таким хавальником как у тебя закуски ненадолго хватит – Бобро плеснуло в стаканы по 50 и нарезало еще салями.
Выпили, помолчали. Крокодил вздохнул:
– Хорошо тут у тебя, будто и нет зимы на свете…
– Ну так в чём дело, оставайся, скоро тепло будет, а летом тут вообще благодать. Плавать будешь у меня в запруде, рыбка тут вкусная водится. Да и веселее вдвоём будет.
– А что, может и взаправду остаться? – задумчиво сказал Крокодил – Только ведь проблема со мной большая – злой я.
– Да ладно – засмеялось Бобро, – ты себя в зеркало видел? Такса ты зеленая, а таксы злыми не бывают. А еще я тебе гармошку подарю. У тебя музыкальный слух-то есть?
– Думаю что есть – икнув сказал Крокодил – я в прошлом году одного слопал вместе с приёмником, так потом у меня в брюхе месяца два музыка играла, пока батарейки не сели. Останусь! Ей-же-ей останусь. А деревья грызть научишь?
– Эка тебя развезло после холодной бани – засмеялось Бобро – Научу-научу. Давай еще по полсоточки, колбаской закуси и бери, вон там, плед шерстяной да заваливайся на диван, грейся, отсыпайся.

Через полчаса в натопленной хатке, освещённой желтоватыми всполохами из приоткрытой дверки печки, было тихо, только потрескивали догорающие угли. На диване еле слышно сопел из под пледа и улыбался во сне Крокодил, наверно ему снились жаркие джунгли и что-то там было весёлое и приятное.

– Надо же, злой он – глядя на диван подумало Бобро – все мы злые когда нам холодно и голодно, а согреемся, накатим соточку под хороший закусон, да на мягкий диван под пушистый плед и оказывается что злиться-то уже и не на что…

21.01.2022                 Про снег, мусор и Ваську Гитлера.

Задувает ветерок со снежной крупой. Если идти навстречу ветру, то ощущения так себе. Однако чистить снег вполне можно. Толкаю лопату от себя, на себя с подъемом и плавно влево, потом толчок и в исходную позицию. Краем глаза вижу как соседский кот по кличке Васька Гитлер легко вспрыгнул на калиточку, смастыреную прошедшим летом и профессионально втянул ноздрями воздух. Морда его  удлинилась и повернулась,  стал ясен объект интереса Васьки Гитлера. А именно, вчера на ужин у нас были сардинки горячего копчения и остатки от них лежали в  пакете для мусора. Пакет специальный с затяжкой на вервочке ждал своей очереди на выброс. А произойти это должно в понедельник. До той поры пакет смущал до свинячих соплей окрестных котов: Ваську Гитлера, Черномырдина и Чубу (полная кличка Чубайс за рыжий цвет шкуры).

Я наблюдаю за ним искоса и гребу снег, ибо нех. Запустишь, потом придется резать на куски штыковой лопатой и кидать грабаркой за бруствер. Этот бруствер с начала зимы уже больше полутора метров. Это еще что… Васек Гитлер представляет, что как только я уйду он разорвет пакет и насладится сказочным вкусом шкурки, которую выкинули тупые дебилы. Конечно, при сладостном вкушении, Ваське надо посматривать по сторонам, поскольку территория не его, а Чубы. Если Чуба в отлучке, к примеру ушел на войну с Самурайкой (пикенес женского полу с нашей улицы), то все получится, потому что пожилого Черномырдина (черный как смоль ничейный котяра) он, Васька Гитлер, ложит одной левой, только пушнина в разные стороны летит.

Я добрасываю последние остатки снега с дорожки, беру пакет и запихиваю в мусорный контейнер с крышкой. Видели бы вы морду Васьки Гитлера. Однако жизнь дерьмо и Васька поворачивается ко мне спиной. Крупа сечет его по морде, а спина выражает крайнюю степень презрения ко мне и всему моему дому.

Чувствую себя нехорошо. Иду в дом. Выношу старую миску и, вытащив пакет из бака, развязываю веревочку холодными пальцами. Выкладываю рыбные шкурки от трех сардин горячего копчения, три позвоночника и три ейных же морды. Чувствую себя хорошо. Оставляю миску под мостиком и ухожу. Краем глаза замечаю как возникший из снежной крупы Черномырдин оседлал забор.  Его умудренные опытом глаза узко сощурились, оценивая одуряющий аромат шкурок, голов и позвоночников. Васька Гитлер мягко соскочил с калитки и ступая белыми лапами по белому же снегу, почти невидимый, двинулся к миске. Нужно заметить что Ваську делали Гитлером маленькие усики на морде. Казалось что небольшая черная бабочка летела задом наперед над снегом, совсем не шевеля крыльями.

За тысячную долю секунды до того как Васька Гитлер вонзил свои зубы в голову копченой сардинки, слева сзади метнулась рыжая молния и вцепилась Ваське Гитлеру в ухо. Это был Чуба. Бело-рыжий клубок с воем поскакал по сугробам к середине заснеженного огорода и завертелся там. Чуба держал в своей когтистой лапе три двора и претендовал на четвертый после победы в войне с Самурайкой. Васька Гитлер уже много  терпел от Чубы. Но не в этот раз. То ли Чуба подрастерял силы в стычке с Самурайкой, то ли Васька Гитлер вконец обурел, только быстро помножить на ноль Ваську у Чубы не вышло.

Замечу, битвы меж Самурайкой и Чубой не было. Была изматывающая Самурайку виртуозная игра. Чуба сидел на высоком заборе и планомерно выбешивал псину на ее собственной территории. Он нагло, как член НАТО, свешивал хвост вниз и помахивал им над Самурайкой. Ожиревшая и одышливая многодетная мамаша тщетно пыталась допрыгнуть до ненавистного Чубиного хвоста и оторвать его к чертовой матери. Чуба изнемогал от наслаждения, разбирая оттенки ярости хрипящей коротконожки, глядя как ее когти оставлют борозды на заборе, а клочья пены из ощереной пасти разлетаются в стороны. Но все кончается когда-нибудь. Рядом с Чубой ударил в забор крепкий снежок, пущеный меткой рукой. Забор вздрогнул, покачнулся, Чуба за малым не рухнул вниз, но собрался и спрыгнул наружу.

В этот момент запах шкурки горячего копчения коснулся его носа. Пока ноги несли к запаху, Чуба определил конкурента и опередил его. Первый удар был страшен. Васька Гитлер кувыркался и летел по огороду, как тезка из под Москвы, но, вопреки ожиданию Чубы, не так как обычно. Сладкие мгновения не проходят бесследно и Чуба после райских минут не додал ярости. Васька Гитлер извернулся и выдрал пару пучков щерсти из Чубиного живота и раскровянил ухо. Запах крови и чувство родины слились вместе и Чуба смог оседлать Ваську и впился в холку. Васька Гитлер взвыл и добавил оборотов…

Вы уже догадались? Правильно. Черномырдин торопливо сглатывал вторую шкурку из трех. Да что там тех шкурок..,  Пока удача поворачивалась к бойцам в центре огорода то лицом то задом, мудрость торжествовала на всю катушку. Черномырдин пытался оставить сторонам конфликта одну голову горячего копчения, но ярость не давала Чубе и Ваське Гитлеру никакого шанса. Черномырдин понял что удача сама прет на старости лет и сыто зажал во рту последнюю голову под протяжные завывания Чубы и Васьки Гитлера. Те жгли друг друга глазами и просто не могли разорвать уз ненависти и отвернуть в сторону, боясь что противник вцепится в бок.

Когда Чуба и Васька Гитлер расползлись в разные стороны пятясь задами, Черномырдин уже спал под кунгом в месте, которое делил с базарной сучкой Мишкой. Мишка была настолько добра, что терпела Черномырдина за полмышки в день или за селедочную голову горячего копчения в неделю.

Нашел свою старую пародию на Хабанеру Димы Быкова некогда написанную по горячим следам в “Курилке” ЛИТО… выложу, чтоб не потерялась.

Хрюша: 20 Dec 2000 (0:13:07)

Д.Б. с искреней поросячьей лубову…

ХРЮКОНЕРА

На зимней Кубе пальмы и сигары,
Усы, чубы, порою шаровары,
На западе – Флорида, крокодилы,
А на Востоке скучно и уныло.
В Гаване в этот зимний, грустный час
Кругом мелькают сотни красных глаз,
То светят допотопные бордели.
(Своих уже не строят при Фиделе).
В такое время, бедному поэту
Так хочется пивка и сигарету,
Чтобы забыть под шелест пальм картонных,
О брачных связях мерзких, но законных.
Пойти в кабак, (по-модному – у клабу)
И заказать себе и ром и бабу.

В подобном кабаке, слегка зеленый,
Стоял в углу, с бутылкой, дух плененый.
Уже не граф, давно не Монте-Кристо,
Слегка побрит, он рому принял триста,
И вспоминал с тоской любовь за шкафом,
Когда он был неопереным птахом.
(Звучал еще в ушах ее мотив,
Что залетела сквозь презерватив)
Он не любил ее, весну и лето,
Он не любил стихи других поэтов,
Считал себя великим одиночкой,
На зиперах всегда ломал замочки,
Пер на рожон, кричал всем в мире “быдло”,
Любил на фрак намазывать повидло,
Порой любил в кругу людей культурных
Насрать на стол или пожрать из урны.

Тьма за окном сгущалась как чернила,
Он перестал припоминать как было,
Кругом мелькали негры и мулатки,
Сверкали попы, сиськи и лопатки,
А девочка за угловым столом
Сосок горячий опустила в ром,
Глазея на пьянущего поэта,
Раздвинув ноги, показала ЭТО.
Сверкнула в воздухе босая пятка.
“Я – Клавка, парень, местная мулатка”.
В дыму торчали рыжие косицы
И, пленный дух заговорил к девице.

Он начал, как обычно, с оскорбленья:
“Здесь только я пишу стихотворенья!
И только я сужу девица – не девица,
Когда привстать, с кем лечь, как наклониться,
И твой ребенок, с именем моим,
Всосав глагол, взлетит как серафим
На перекресток, уловлять поэта,
Но ты еще ответишь мне за это!
Поскольку, даже в шуме кафетерий,
Таскаю я, как крест, с собой критерий!
Я – есть гроза поддувов и каминов,
Я – грозный ебарь – словно Бальзаминов,
Я – колос, я – колосс, ячмень и брага,
Я – дерево, чернила, я – бумага,
Я – мама Родина, я – папа чей-то крестный,
Я – Горький! Я – Великий! Повсеместный!
Я сам и Диаспора и Держава!
Сам возмужаю! Сам осяду ржаво!”

Так задвигал девице пленный дух.
К несчастью, говорил по пьяне вслух.
Но головою треснулся об стену,
Когда девица объявила цену.

Он догадался, что к мулатке Клаве,
Дошел слушок о слабости к халяве,
Всех пленных духов пьяненьких поэтов,
И Клава знала! Точно знала это.
Что делать? Весь в обломе Агасфер
Спустился вниз из поднебесных сфер,
К дверям, ведущим в сумерки отеля.
В зубах сжимая ручку от портфеля,
Лицо его яснело и яснело,
Дух пленный рвался прочь из тела,
И он, решив, что он уже Гораций,
Сладчайшей из возможных компенсаций
Занялся тут же, снизойдя в нирвану…
Музон и дождь валили на Гавану…

И под дождем достигнув апогея,
Он слился с кулаком как Зевс и Гея…

:o)

Украинский певец Андрей Данилко, известный так же, как Верка Сердючка, отличился громкими русофобскими заявлениями в интервью одному из украинских телеканалов.

Поначалу музыкант выкрикивал оскорбления в адрес России и ее граждан. После Данилко и вовсе заявил, что «собирается положить свою жизнь на истребление русских», которые принимают участие в специальной военной операции на Украине.

Раз Данилко Андрей из Полтавы,
Захотел сильно воинской славы,
И поднявши подол,
Он на русских пошёл –
Ржали все с пизданутой шалавы…

Кофту президента Украины Владимира Зеленского продали на благотворительном аукционе Christie’s в Лондоне. Об этом сообщает газета The Telegraph.

Также на аукционе были выставлены и другие лоты, в том числе кувшин с петушком, подаренный Джонсону во время его прогулки с Зеленским по Киеву

Мировые аукционы бьют все рекорды по охуению. Можно себе представить почём мог бы быть продан рваный гондон принадлежавший папе Зеленского. Но вероятно не сохранился. Недальновиден папа оказался…

Зато лот рыжего Борьки порадовал от души. Вот интересно объяснили ему значение петушка, или нет?
Не-не-не, я не про понятия, о них то Борька ни ухом ни рылом, а о другом.

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.

Тут мы пару строк пропустим и далее:

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».

Я так понимаю, что за Шамаханскую Царицу, Борьке девица-Украина подставилась. А Борька-та петушка просрал… дай бог памяти чем там дело-то кончилось…

                      Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Хотя, конечно, цитировать АСа Пушкина ноне не камильфо, он же подлый русский был, почти как Чайковский, а что арапово семя, дык нонешним руссофобам на то начхать. Для них теперь руссо туристо не облико морале, они таперика сами себе облико морале… а с хуя ли?

Видишь в озере карась –
быстро прыгай и харась.