Гитлер прекрасно понимал, что золото Гиммлера служит близким, тактическим целям. А вот золото партии, золото Бормана, – оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шоферов, а для тех, кто по прошествии времени поймет, что нет иного пути к миру, кроме идей национал-социализма. Золото Гиммлера – это плата испуганным мышатам, которые, предав, пьют и развратничают, чтобы погасить в себе страх. Золото партии – это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, которым сейчас месяц, год, три года… Тем, кому сейчас десять, мы не нужны: ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбежек. А вот те, кто сейчас еще ничего не смыслит, будут рассказывать о нас легенды, а легенду надо подкармливать, надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова “здравствуйте” произнесут “хайль” в чей-то персональный адрес – знайте, там нас ждут, оттуда мы начнем свое великое возрождение!

Юлиан Семёнов “Семнадцать мгновений весны”

На сцену выходит Галкин-Пугачёв, хочет что-то сказать, но икает. Публику начинает рвать. Он уходит.
Выходит Пугачёва-Галкина.
Пугачёва-Галкина: Мой любимый Галкин-Пугачёв хотел сказа… (Публику рвет, и она убегает)
Выходит Андрей Макаревич
Андрей Макаревич: Алла хотела спе… (Публику рвет, и он убегает)
Выходит Чулпан Хаматова
Чулпан Хаматова: Андрю… (Публику рвет, и она убегает)
Выходит Борис Гребенщиков
Борис Гребенщиков: Я вам спою пес… (Публику рвет, и он убегает)
Выходит Дмитрий Быков
Дмитрий Быков: За границей жить спокойнее, но я вернусь в Россию, не сомневайтесь!… (Публику рвет, и он убегает)
На сцену выходит Маленькая девочка
Маленькая девочка: Папа просил передать, что театр закрывается, раз всех тошнит от этих недоартистов, то он их всех послал нахуй…

Занавес

Первая:

ЛУГАНСК, 8 дек — РИА Новости. Украинские силовики во время очередной попытки наступления на сватовском участке фронта в Донбассе, попали под огонь своей же артиллерии.

“Командир штурмующего подразделения практически подставил личный состав под удар украинских войск. В результате часть сил и средств противника была уничтожена, оставшиеся вернулись на исходный рубеж”, — пояснил офицер.

Вторая:

— А если на стрельбах ты неправильно даешь нам прицел? Плохо учел поправку на ветер. А?
— Ни в коем случае, — твердо сказал Гай.
— Стрелять неправильно? — изумился Максим.
— Стрелять, как приказано, — строго сказал Гай. — За эти десять минут, Мак, ты наговорил суток на пятьдесят карцера. Понимаешь?
— Нет, не понимаю… А если в бою?
— Что — в бою?
— Ты даешь неправильный прицел. А?
— Гм… — сказал Гай, который еще никогда в бою не командовал. Он вдруг вспомнил, как капрал Бахту во время разведки боем запутался в карте, загнал секцию под кинжальный огонь соседней роты, сам там остался и пол-секции уложил, а ведь мы знали, что он запутался, но никто не подумал его поправить.
Господи, сообразил вдруг Гай, да нам бы и в голову не пришло, что можно его поправить. Приказ командира — закон, и даже больше, чем закон — законы все-таки иногда обсуждаются, а приказ обсуждать нельзя, приказ обсуждать дико, вредно, просто опасно, наконец… А ведь он этого не понимает, и даже не то что не понимает — понимать тут нечего, — а просто не признает. Сколько раз уже так было: берет очевидную вещь и отвергает ее, и никак его не убедишь, и даже наоборот — сам начинаешь сомневаться, голова идет кругом, и приходишь в полное обалдение…

Стругацкие “Обитаемый остров”

Уехавшая из России певица Пугачева пожаловалась в соцсети на заказную травлю

Зарядить внутренние батарейки положительными эмоциями звезды собрались на новом одноименном мюзикле театральной компании «Бродвей Москва», премьера которого состоялась на днях в МДМ.

В центре сюжета — история любви молодой пары, разворачивающаяся в Ленинграде в середине 80-х.

Какому тупому жополизу пришло в голову такое название? Вы себе можете преставить театральную компанию “Тверская Нью Йорк”? Или “Невский Лос Анджелес”? Да клали те кого вы зовёте “пиндосами” свой хуй на ваши нежности.

Это, блядь, светочи русской культуры? Звёзды на внутренних батарейках? Ну охуеть! Энергайзер Кролики…

Ну и, конечно, составленные в один ряд “Бродвей-Москва-Ленинград” – это вообще пестня охуевшего от передоза ягеля акына, прущего на упряжке верблюдов по цветущей зимней тундре…

Пока вы одной рукой держите флажок “русская культура”, а другой хватаетесь за англосаксонскую  соску  батарейку, вы будете не звездами, а как бы это помягче сказать…. мягким стулом вы будете…

ВотЪ!

Английский генерал воскликнул: «Храбрые французы, сдавайтесь!» Камбронн отвечал им: «Merde!» (Дерьмо! — франц.). Произнести это слово и потом умереть — есть ли что-нибудь более возвышенное?
Виктор Гюго, «Отверженные»

Ибо жизнь — это остров Змеиный,
А под стать ей и Родина-мать.
Мы привязаны к ней пуповиной,
Но однажды приходится рвать.

© Дмитрий Быков

Ответ Диме Быкову/Зильбертруду

Крикун “Пионерской Зорьки” к пятидесяти годам
Тушу нажрал на зависть любому хряку,
И отступать ему некуда – знает сам,
что путает перед зеркалом морду и сраку.

Если про Родину берется стихи писать,
размахивая потною пуповиной,
то сразу видно – это целая блядь,
а не какая-то там половина.

Разжирел Зильбертруд на российских харчах,
что не вывез, то выжрал, визжа от жира.
Дорожить ему нечем, все щеки в щах,
а теперь он гундосит о судьбах мира.

Харкнуть в рожу державе? Да ты герой!
Только кто ты есть? Болонка, но в волчьей шубке.
Не с Кремлём расплевался – со всей страной,
Обиделся шибко, надул свои губки.

Лови “Merde” в твою жирную ряху
Как еврею еврей говорю:
“Нёс бы ты, Зильбертруд прямо на хуй
всю змеинную сучность свою!”

=========================================
По обыкновению ссылок на оригинальное дерьмо исторгнутое Быковым/Зильбертрудом, я не даю. Желающие порыться в его merde могут порыть тырнетик сами.

На дальнем, на дальнем, на Дальнем Востоке,
Где речка Амур и где сопки высоки,
Средь сопок бродил страшный зверь Данунах,
В пиндоской бейсболке и рваных штанах.

Он ел черемшу и лимонник жевал,
И редких туристок ловил и …пугал,
Туристки стонали, кричали “Майн Гот!”
Но зверь затыкал напомаженый рот.

Ходил Данунах умываться в Амур,
Смывал он помаду испуганых дур,
Медведей кормил, пограничников бил,
Китайцев он тоже слегка не любил.

Но как-то в зимовье, средь мшелых досок
Нашел Данунах от газеты кусок.
И там про Москву прочитал Данунах,
Где люди гуляют в красивых штанах

Там ездят машины и яхты плывут,
В домах там тепло и в квартирах уют.
Там в сквере гуляет собак олигарх…
И вскоре в Москву улетел Данунах.

И ныне в тайге лишь медведи одни
В тоске коротают таёжные дни.
Но часто туристки в тоске и слезах
В багульнике стонут “Где ты, Данунах?!!!”

Стекают помада и тушь по щекам
У юных девиц и восторженных дам,
“Майн Гот” тонет в горьких обильных слезах,
Но их не увидит в Москве Данунах.

Вернется ли он в свои сопки опять,
Медведей кормить и туристок пугать?
Не знаю. Но верю – настанет тот год,
И эхо ответит на крик “О! Майн Гот!”…

6 Августа, 2020 – 1 Декабря, 2022

Министр иностранных дел Латвии Эдгарс Ринкевичс призвал Запад разрешить Украине наносить удары по военным объектам на территории России и заверил, что союзникам и Киеву «не нужно бояться эскалации»

А давайте призовём Латвию да и прочие страны, разрешить своим гражданам, бить по ебалу Эдгарсу Ринкевичсу и заверим их, что «не нужно бояться эскалации».

Ну а шо? Дядя ведь знает о чём говорит, он ведь был заместителем Государственного секретаря Министерства обороны Латвийской Республики по вопросам оборонной политики. – значит обороняться умеет и знает как сберечь свое личное ебло от чужих нападок.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Kрокодил, по утрам он чудил – он на цыпочках ходил, по ночам он – нахал, с удовольствием бухал, так что удержу не знал.
Как-то утром он с похмелья хвост крутил на бигуди… это присказка, не сказка, сказка будет, погоди.

Жил в лесу, у Лукоморья, очень старый баобаб, ты наверно догадался – он любил смотреть на баб… хороша была бы сказка как хватал баб за бока, только это ведь не сказка, это присказка пока…

Жил да был на свете Крыс, грыз орех и барбарис. Был он рыж, красив и статен, и в общении приятен, строен был как кипарис, даже был ещё стойнее, зеленее и длиннее и ходил он в лес гулять… это как бы полусказка, впору сказку начинать…

Как-то поздним жарким летом по опушке Крыс гулял, и следы весьма чудные на песочке увидал.

– Хм, – сказал Крыс и задумчиво почесал хвост, – следы, кошачьи, крупные. Кто бы это мог быть? Может быть это Лев? Хотя видел я львинные следы, они меньше. Наверно это кошкослон, или кошкозавр… Надо бы эти следы разъяснить.

Крыс быстренько сбегал к себе в нору, снял свой прогулочный фрак и галстук бабочку, надел походные брезентовые штаны с нахвостником и старую походную ветровку. Потом рассовал по карманам походное снаряжение, запас сыра, пару шкаликов водки, на случай холодов, веер на случай жары и несколько носовых платков на случай насморка. Экипировавшись таким образом Крыс вышел из норы, запер дверь, положил ключ под коврик и повесив на дверь записку

Крыс отправился по следу.
Пройдя по опушке Крыс увидел, что следы кошкозавра свернули в чащу леса. Крыс понюхал воздух, осмотрел чащу в бинокль, посветил фонариком и пару раз громко крикнул “Эй, кто там, выходи!”. Но было тихо, никто не отзывался и не выходил.
“Может в засаде сидит?” – подумал Крыс. Но это был очень смелый и мужественный Крыс и поправив сползающий нахвостник, Крыс пошел в чащу.

В чаще было тенисто и прохладно. Журчал тоненький ручеек бежавший по неглубокому овражку, низко, почти касаясь земли висели зеленые колючие лапы елок, пахло смолой, черникой и грибами. Следы были отчетливо видны на мягком мху, но они почему-то ничем не пахли. Крыс шел сквозь чащу прямо по следу. Иногда он срывал пару ягод черники, они были еще не совсем спелые, твердые и чуть кислые, они освежали и веселили Крыса.

Вскоре в чаще начало темнеть, дело шло к вечеру и солнце начало прятаться за высокие сосны. Но Крыс продолжал идти пока видел след. Когда совсем стемнело, Крыс остановился на небольшой полянке и вынул из кармана палатку. Это была специальная крысиная палатка, в сложенном виде она была размером с носовой платок. Крыс положил палатку на землю и сказал: “Палатка-Хатка, встань передо мной, как я перед тобой” и тут же палатка раздулась, по краям вылезли коготки, похожие на колышки, палатка уцепилась ими за землю, выроссла ввысь и вширь и призывно откинула полог.

Крыс вошел в палатку, скинул с себя запыленную одежду и пошел в душ. Пока он мылся, палатка всё постирала, заменила лямки на сползавшем нахвостнике и накрыла на стол. Крыс вышел из душа в пушистом банном халате, сел в уютное кресло перед телевизором, тут же к нему подкатился столик, на котором уже был сервирован нарезанный сыр, красный виноград и рюмка с французским коньяком “Грызаньер”. Крыс стал мелкими глоточками пить коньяк и закусывать сыром и виноградом.

По телевизору шла программа лесных новостей. Диктор расказывал:
– Как сообщил наш специальный корреспондент Ёж Евикин – известный денди Крыс опять отправился в тайное путешествие (на экране появилась дверь крысиной норы с запиской) по лесу ходят слухи, что всё тайное когда-то становится явным. Как нам сообщили в Главном Лесном Управлении они не уполномочены раскрывать подробности сугубо секретной миссии Крыса, что вызывает законные подозрения у населения нашего леса…
Дальше Крысу было неинтересно слушать эту чушь и он переключися на канал “Криминальные Новости” – показывали следы на опушке. Главный эксперт по следам рассуждал о потенциальном преступнике, оставившем такой большой след и нес полную ахинею о гипотетических преступлениях неведомого существа.
Крыс допил коньяк, почистил зубы и лег спать в уютный спальный мешок.

Рассвет Крыс встретил уже в пути. Он шел по следу раздумывая над вчерашними комментариями Главпоследа.
– Ерунда – думал Крыс, – след вовсе не похож на криминальный. Скорее он несколько утонченный, я бы даже назвал это след дамским…
Такая мысль успокоила Крыса и он пошел по следу спокойнее. Вдруг в одном из отпечатков лапы что-то блеснуло. Крыс остановился, во мху блестела какая-то розоватая крошка. Крыс водрузил на нос огромные очки и вооружился пинцетом. Достав крошку он внимательно её разглядел и понял, это кусочек маникюрного лака. Да, действительно след был дамским. Приключение становилось несколько романтическим.

Крыс прибавил шагу. След становился всё более свежим, вскоре уже начали встречаться только что примятые травинки, казалось вот-вот Крыс настигнет неведомое существо, но оно всё не попадалось. И вдруг…

Крыс остановился в недоумении, след исчез. Просто исчез, как будто бы это был зверь с вертикальным взлетом. Крыс внимательно оглядел всё вокруг дерева где исчез след, но ничего не нашел. И вдруг…
Опять вдруг, ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Крыс посмотрел вверх. На дереве, растянувшись на толстой ветке и спустив пушистый хвост лежал незнакомый зверь.
– Здравствуй – осторожно сказал Крыс – Ты наверно Кошкозавр?
– Нет, – довольно миролюбиво ответил зверь – я Рысь.
– А я Крысь – сказал Крысь
– Я не Якрысь – сказал зверь – а я Рысь.
– Это я Крысь – сказал Крысь, – а ты Ярысь без К
– Сам ты Ярысь без К – обиделся зверь
– Так, – сказал Крысь, – мы уже запутались, я не понимаю кто Ярысь, а кто Якрысь. Давай слезай с дерева, будем разбирать эту путаницу.
– Я бы спустилась – (ага, девочка догадался Крысь) – но я тебя немножко боюсь. Мне в детстве, когда я не хотела засыпать говорили что придет какой-то Крысь и укусит за бочок. А ты Якрысь, может быть он и есть.
– Спускайся, спускайся, ничего не бойся, я очень миролюбивый и никогда не обижаю девочек.
– Ну раз так, я спускаюсь. – И она спрыгнула с дерева.
– Давай сначала – предложил Крысь, взял палочку и написал на песке “Я Крысь” – видишь, Я и Крысь написанно отдельно, Я это я, а Крысь это моё имя.
– Аааа, понятно – она взяла палочку и написала на песке “Я Рысь” – Я это я, а Рысь это моё имя.
– Очень приятно познакомиться, – сказал Крысь – у тебя очень красивые кисточки на ушах. Импортные?
– Мне тоже приятно, – сказала Рысь – а кисточки это по индивидуальному заказу, один Художник сделал.
– Ну что, будем дружить? – спросил Крысь
– Обязательно, – сказала Рысь.

И дальше они пошли вместе, но это уже была совсем другая сказка…

Жило-было одно Бобро. Оно жило на берегу маленькой сибирской речки. Летом Бобро разрабатывало грызло на окружающей природе, а зимой Бобро спало.
Однажды, когда на речке начался весенний ледоход, Бобро проснулось, потянулось и почесав грызло выглянуло из норы на природу. На природе было клёво, вылез из-под снега рыжий мох со сморщеной брусникой, на ёлке заспанная Белка бодро вытряхивала из шубы сонных ленивых блох, весело звенели льдинки в речке вертясь и сталкиваясь друг с дружкой.
Посреди этих льдинок Бобро увидело позеленевшее от старости бревно которое медленно пыло по течению.
А ничего себе такое бревно – подумало Бобро – обгрызть неровности и в основание хатки можно положить…
Бобро было деловито и не теряя времени плюхнулось в воду и поплыло к бревну… а бревно, словно догадавшись о бобровых намерениях, тотчас повернуло в бобровую сторону и поплыло быстрее.
И тут Бобро увидало что никакое это не бревно, а Крокодил, только очень посеревший от холода.
Ну и дела! – сказало само себе Бобро растерявшись. А Крокодил был уже совсем рядом, огромные его зубы стучали дробно и крошили падавшие на них льдинки. Сразу было видно что Крокодилу ООООООЧЕНЬ холодно.
– Плыви за мной, – сказало Бобро Крокодилу и саженками поплыло прямо к хатке.
– Уггггггггггу – дрожа сказал Крокодил и заработал лапами как колесный пароход.
В хатке Бобро достало из печки котелок с грибной солянкой и налило Крокодилу 200 грамм можжевеловой водки. Крокодил выпил, занюхал мокрым своим хвостом и молча принялся за горячую солянку. Некоторое время все молчали. Когда Крокодил доел, он облизал ложку, аккуратно положил ее рядом с миской, и сказал: Вкусно! – после этого Крокодил заплакал.
– Ты грейся, грейся, – сказал Бобро наливая себе и Крокодилу по 100 грамм можжевеловой и нарезая салями – потом расскажешь.
Крокодил выпил, закусил и опять заплакал.
– Еще налить? – спросило Бобро.
– Спасибо, мне уже лучше – сказал Крокодил.
– Ну, тогда выкладывай – сказало Бобро и вытянуло лапы к горячей печке.
– Понимаешь, жили мы не тужили – начал Крокодил издалека – было нам тепло и сладко в джунглях, но некоторое время назад, некоторые звери начали поговаривать, что трудно слабым в борьбе за выживание, а сильными они стать не могут потому, что жратвы у них мало. Такой, понимаешь, замкнутый круг. Зато у сильных жратвы много от того они и сильные, а значит те у кого жратвы много должны ей делиться с теми у кого мало, чтобы значит у всех жратвы было поровну. Тогда сильные малость ослабнут, а слабые малость окрепнут. И будет тогда всем вокруг вечное счастье.
– Хренасе себе у вас дикий бред по джунглям вашим летает – удивилось Бобро – Ну и что дальше-то?
– Особенно мало жратвы было у обезьян – продолжил Крокодил пережёвывая салями – мозгов у них мало, охотится они не умеют да и не хотят, жрут что от других останется. А им конечно хочется чтоб тоже чего вкусненького перепало. Ну а я значит решил их поддержать – мне как раз жирная обезьяна на обед угодила, я пол-обезьяны слопал, а пол-обезьяной, значит, с другими обезьянами поделился. А им чего-то в этом не понравилось. Я вечером когда заснул, они меня сонного из джунглей сюда забросили, в снег, лёд и холодрыгу.
– Ну а ты чего хотел – спросило Бобро – ты ж им ихнюю со-стайницу скормить хотел.
– Так у них у обезьян это ж обычное дело друг дружку жрать. Они еще и дерьмом друг в дружку кидаются…
– Ну ты полегче давай, мы тут с тобой пьём закусываем, а ты такое неаппетитное вываливаешь, давай лучше еще можжевеловки накатим, пока салями не кончилась, а то с таким хавальником как у тебя закуски ненадолго хватит – Бобро плеснуло в стаканы по 50 и нарезало еще салями.
Выпили, помолчали. Крокодил вздохнул:
– Хорошо тут у тебя, будто и нет зимы на свете…
– Ну так в чём дело, оставайся, скоро тепло будет, а летом тут вообще благодать. Плавать будешь у меня в запруде, рыбка тут вкусная водится. Да и веселее вдвоём будет.
– А что, может и взаправду остаться? – задумчиво сказал Крокодил – Только ведь проблема со мной большая – злой я.
– Да ладно – засмеялось Бобро, – ты себя в зеркало видел? Такса ты зеленая, а таксы злыми не бывают. А еще я тебе гармошку подарю. У тебя музыкальный слух-то есть?
– Думаю что есть – икнув сказал Крокодил – я в прошлом году одного слопал вместе с приёмником, так потом у меня в брюхе месяца два музыка играла, пока батарейки не сели. Останусь! Ей-же-ей останусь. А деревья грызть научишь?
– Эка тебя развезло после холодной бани – засмеялось Бобро – Научу-научу. Давай еще по полсоточки, колбаской закуси и бери, вон там, плед шерстяной да заваливайся на диван, грейся, отсыпайся.

Через полчаса в натопленной хатке, освещённой желтоватыми всполохами из приоткрытой дверки печки, было тихо, только потрескивали догорающие угли. На диване еле слышно сопел из под пледа и улыбался во сне Крокодил, наверно ему снились жаркие джунгли и что-то там было весёлое и приятное.

– Надо же, злой он – глядя на диван подумало Бобро – все мы злые когда нам холодно и голодно, а согреемся, накатим соточку под хороший закусон, да на мягкий диван под пушистый плед и оказывается что злиться-то уже и не на что…