Григорьев, Константин Андреевич
* * *
Смотришь ты на себя - две руки, две ноги,
почему-то всего лишь одна голова...
Смотришь в зеркало ты, и твои же мозги
заставляют шептать тебя эти слова:
"Почему я такой? почему без хвоста?
Крыльев нет почему, бивней, как у слона?
Мне дано это тело, дано неспроста,
почему ж недоволен я им ни хрена?
* * *
Человек, ты неправ. Своим телом гордись!
Я могу рассказать тебе случай один -
только больше не хмурься, давай улыбнись -
в общем жил в Подмосковье один гражданин,
гражданин был банкиром; он был одинок;
жил в шикарной квартире лет десять уже;
накопить за всю жизнь кучу золота смог -
но не знал, что как раз на его этаже
по халатности чьей-то в стене есть плита,
от которой к нему радиация шла.
Он не знал ничего, он брал на дом счета,
все сидел - облучался и пел "тра-ла-ла".
И однажды мутантом проснулся, увы,
сел в кровати и чувствует - что-то не так...
Он ощупал себя по краям головы,
тут же бросился к зеркалу с возгласом "фак!"
Там, где ушки его красовались всегда -
два огромнейших уха слоновьих торчат,
вместо носа свисает до пола байда -
длинный хобот; над ним - обезумевший взгляд.
* * *
Через день или два, дверь стальную взломав,
к человеку - слону из ОМОНа пришли,
и поймали его, и снотворного дав,
в неизвестную дальнюю даль увезли.
... Я надеюсь, тебя впечатлил мой рассказ?
Человек, не ропщи, своим телом гордись,
все мы - люди, и тело такое у нас,
и ведь классное тело - ну что ты, смирись,
вот у женщин красивые очень тела,
в подавляющей массе они хороши;
у мужчин есть Шварцнеггер. И все-то дела -
ты пойми, нам природа немало дала,
твое тело - приют твоей вечной души.
Страшная История
Я смотрю на себя, чтой-то с мордой не то,
Впрочем, нос как всегда, и на месте угри,
Те же два рукава на затертом пальто
И краснеют глаза словно отсвет зари.
Подтяни свое брюхо и им не гордись,
Не пришло еще время для этих гордин,
Я тебе расскажу – ухом ты напрягись
Как в Урюпинске жил господин-гражданин.
Он работал в столярке, тесал он гробы
Нес зарплату жене, а аванс пропивал,
Он имел две ноги, две руки, две губы,
И один озверелый от пьянки оскал.
Только что он не ведал в столярке своей,
Где сушил он сырой, покорябанный лес,
Что Урюпский горком, для Урюпских людей,
Втихаря, за стеною, построил АЭС.
Столяр строил гробы, напевая “дил-дил”,
Не заботился он об охране среды,
А проклятый горком, блок шестой возводил,
Но не чуял Михалыч начала беды.
Радиация тихо сочилась из стен,
Наполняя стаканы, селедку соля,
И Михалыч хватал, за рентгеном рентген,
Пока счетчик его не упал до нуля.
Забегал к нему Гейгер, пощелкать с утра
По небритому горлу, корявым ногтем,
Из Дворца Пионеров к нему детвора,
Приходила за планками. Все шло путем.
Но однажды, Михалыч стакан заглотив,
Сел на штабель гробов, доставая табак,
Мутным взглядом окинул, штаны приспустив,
Он хозяйство своё и воскликнул он “fuck”!
What the hell! What the deal! Why I have second dick?!
Обалдело Михалыч в восторге вскричал,
И запрыгал от счастья, к бутылке приник,
А потом как козел, по столярке скакал.
Позвонил на работу Лариске, жене,
Нормировщицу Клавку в подсобку тащил,
Искупал все хозяйство в зеленом вине,
Рейсмус в угол забросил, счастливый ходил.
Но паскудница Клавка, от ревности злой
Настучала, зараза, в местком и партком,
Приумолкните скрипки, и смолкни гобой, -
Вот заходит в столярку ужасный ОМОН.
Парни-профи, Михалыча крепко скрутив,
Увезли далеко, нить обрезав судьбы,
И в Урюпинске ныне кооператив
При Урюпской АЭС, поставляет гробы.
...Я надеюсь тебя впечатлил мой рассказ?
Человек – своим местом гордись не ропща
Будь же счастлив всегда, каждый миг, каждый час,
От ноздри до ноздри, от хряща до хряща.
Вот у баб-с это верно тела как тела,
А у нас мужиков, только Слай да Ван Дам,
Очень даже немногим природа дала
То что в сильном почете у баб-с... Oops! У дам.
/ Хрюша /
Русской девушке
Если ты русская девушка – Родину крепко люби,
Если ты русская девушка – Родине ты подсоби.
* * *
Вместе поднимем промышленность, вместе Отчизну спасем,
Что подражаешь ты западу – слепо, бездумно, во всем?
* * *
Куришь “Парламент” и “Мальборо”; парень твой – модный ди-джей;
Носишь ты тряпки заморские – что, разве наши хужей?
А полюби-ка ты слесаря, а покури-ка “Дымок”.
Что, не престижно? Но слесарь хоть Родине в чем-то помог.
* * *
Гордо носи сарафаны ты в наших, российских цветах,
Требуй зарплату не в долларах – в наших, российских рублях.
Под балалайку с тальяночкой русскую песнь заводи,
И по-над речкой с подругами ты хороводы води.
Если ты русская девушка – речью родной дорожи,
Что говоришь “мазафака” ты? – лучше по русски скажи.
* * *
Остановилась и Западу детским грозишь кулачком –
Ах, как глаза твои, девушка, светятся синим огнем!
Вижу – ты русская девушка! Слез не могу удержать.
Вижу - опомнилась, милая, любишь ты Родину-мать!
Russkomu Поэту
Если ты русский поэт – чёрта-та ли ты куртуазный?
Если ты русский поэт – что же твой стиль безобразный?
Ты не болтайся по барам, не маньериствуй назло,
Пренебрегай гонораром – ехай дружок на село.
Ты полюбика доярку, с нею вставай в пять утра,
Ватник накинь, - в сталеварку топай. Работать пора.
По телефону мобильному о тиражах не трещи,
К зрителю рожу умильную, сытую ты не тащи.
Выкини видик заморский, обухом стерео – вдрызг!
Кошку персидскую смело, грохни башкой об карниз.
Валенки жамкай в гармошку, ваксой и дегтем их три
Складывай яйца в лукошко, с печки вставай до зари.
Остановись, и Америке сунь волосатый кулак,
В славянофильской истерике, скатывай в трубку пятак.
Если ты русский поэт – слез не могу удержать...
Бедный издатель, привет! Как же его издавать?!
/ Хрюша /
* * *
Я послан в этот мир, как многие,
Работу сделать и уйти,
Напасти, беды и тревоги я
Встречаю на своем пути.
Иду как будто независимо,
До срока слеп, до срока глух,
Но выполняю свою миссию –
Спокойно формирую дух.
За мною – чудища ужасные
(всех прочих чудищ разорвут),
а с неба ангелы прекрасные
советы часто мне дают.
Зачем свою работу делаю,
Мне вряд ли суждено узнать,
Но речью слабой и несмелой
Уж приближаю благодать.
Помру, и к ангелам: “Поверьте мне,
Товарищи, вот мой отчет,
А вот и пропуск мой в бессмертие…
Секундочку… а, вот он, вот”.
Ангельское
Я послан, впрочем, как и многие,
Кого послали до меня.
Но не нашел туда дороги я.
Такая вышла вот фигня.
Но с неба ангелы с мобилами,
Земной мой направляют путь,
А здесь чудовища с дебилами,
Мне не дают передохнуть.
Но я свою работу делаю,
И приближаю благодать, -
Ночами шью одежду белую
На арфе я учусь играть.
В ОВИРе пропуски в бессмертие,
Друзьям по блату выдают.
И небеса, уже отверстые,
Меня манят, зовут и ждут.
Я в рай стремлюсь и не напрасно
Отсюда это мне видней,
Что в Ад стремиться, мне опасно,
Ведь общество в Аду умней!
/ Хрюша /